У тебя всё с таким желанием, с такой любовью и даже прямо с каким-то мастерством! Откуда только оно у тебя взялось?
Красная Шапочка опустила глаза:
- Там, в детдоме, мальчики ласкали меня, учили "премудростям". Мне со временем это даже очень понравилось, и я ходила к ним по ночам...
- Я понимаю, но у тебя всё равно талант! - сказал Айболит.
- Может быть. А знаешь, мне кажется, если действительно человека любишь, то быть "талантливой" вовсе и не трудно.
- Да, ты пожалуй, права! - согласился Айболит.
- В детдоме мне не так хотелось доставить кому-то наслаждение, а тем более тому парню, который меня дефлорировал. К ним всем я не испытывала чувств, как к тебе.
Айболит не нашёлся, что ответить. Он налил чаю Красной Шапочке и себе, и стал молча пить, съел две конфеты, и всё сидел задумчивый. От таких разговоров он очень возбудился и хотел сейчас только одно... Дверь была заперта, в кабинете был небольшой диван. Когда Красная Шапочка допила свой чай и встала, он подошёл к ней сзади и стал гладить её плечи, её голову, маленькую грудь своей любимой Красной Шапочки. Она всё поняла, и тоже начала возбуждаться. Твёрдый айболитовый член упёрся ей в попку. Она обернулась, и они стали жадно целоваться, забыв о работе и обо всём на свете. Айболит запустил руки ей под блузку, и стал расстёгивать лифчик, который мешал его рукам ощутить божественную грудь Красной Шапочки. Снять его мешала блузка, но Айболит его расстегнул и стал ладонями тереть возбуждённые соски. А Красная Шапочка стала расстёгивать его рубашку. Но Айболит не спешил её скидывать. Он продолжал жадно целовать Красную Шапочку, мять её грудь своими хирургическими, но в то же время нежными и умелыми руками. Потом расстегнул её серенькие брючки, и скользнул рукой под трусики. Средним пальцем он нащупал и стал осторожно тереть возбуждённый клитор Красной Шапочки. Она уже едва стояла на ногах.
- Не могу больше. Давай... -взмолилась она.
Айболит сжалился.
