Мокрые трусы ни как не хотели налезать на влажное тело, липли к коже. Злясь и чертыхаясь, он кое-как оделся и подошел к стоящей поодаль Наташе.
- Все. Я одет. Можешь повернуться.
Она повернулась к нему.
- Витя, ты один живешь?
- Один. А что?
- Нет. Ничего.
Он понимал, почему она об этом спросила. Сейчас она узнала, что им придется ночевать вдвоем. Как она к этому интересно относится?
Его дом стоял на окраине села. Выходил огородом к реке, поэтому им не пришлось идти по улице. Лишь соседка, половшая в своем огороде, разогнулась над грядкой и, приставив козырьком ладонь, посмотрела на них. Узнав Витьку, она приветливо помахала ему рукой.
- Ну, вот. Сейчас раззвонит. Через пять минут все будут знать, что я вернулся, - недовольно проворчал он. Ему хотелось, чтобы о его приезде, в селе узнали как можно позднее. Он надеялся побыть наедине с Наташей.
- Это плохо?
- Нет, конечно. Не обращай внимания. Я хотел объявиться завтра.
- А сегодня?
- Сегодня у меня в гостях ты.
Она посмотрела на него и смущенно покраснела. Она то и дело вспыхивала с тех пор, как он сказал, что живет один. Видимо ее волновали какие-то мысли. Витька представлял, о чем она думает. Это волновало и его.
Отперев дверь, он вошел в дом и по его ухоженному, жилому виду, понял, что женщины регулярно убирались в нем.
- У Вас чисто. Хорошо, - заметила Наташа, удивленная чистотой.
- Это наши женщины, - пояснил Виктор. – Надеялись, что я вернусь.
- Значит, Вас уважают здесь.
- Кушать хочешь?
- Очень, - призналась она. – Пришлось рано вставать, чтобы успеть на автобус.
- Включи электроплитку, а я схожу к соседке. Попрошу у нее куриных яиц, сала и хлеба. Сжарим яичницу.
Он обернулся за минуту. Анна дала ему большую чашку яиц, кус соленого сала и каравай домодельного хлеба. Намеревалась всучить еще горшок щей, но Витька отказался. Как бы он приволок его? Пока Наташа жарила яичницу, он слазил в погреб и откопал в углу спрятанную бутыль с самогоном.
