А за окном переливался разноголосыми шумами, доносящимися из кустов сирени, в которых, то и дело раздавался, чей то звонкий, приглушенный смех. Каждый раз, приходя к своей любовнице, он переносился в тот незабываемый первый вечер на этой кухне, когда в спустившихся летних сумерках, после выпитой бутылки шампанского, хозяйка этого дома влезла к нему на колени, и не раздумывая, тут же опустилась на его жеребца, вздрогнув и засияв от счастья. - Так о чём, будем болтать? Об уроках что ли? – ухмыльнулся он, отвлекаясь от далеких приятных воспоминаний. - Ведь я уже давно прошел ваши университеты! – продолжил он, усаживаясь на мягкий диванчик кухонного уголка, купленного лично им, в награду за Ларочкино умение.
- А я свои только прохожу… - в тон ему, встав на цыпочки и повернувшись к нему попкой, интригующе пропела Алёнка, доставая из кухонного шкафа фужеры. – К тому же, чтобы быть интересным школьницам, не обязательно обсуждать с ними уроки! - и поставив их на стол, она, загадочно улыбнувшись, неожиданно придвинулась к нему вместе со стулом, забрасывая при этом ногу на ногу. Да так лихо, что нежданному гостю вдруг стали видны её белые трусики под залихватски короткой джинсовой, тинейджерской юбчонкой.
- Да нет! Просто за это, говорят, и посадить могут! – прекрасно понимая к чему, она клонит, настороженно ответил любовник ее мамы.
- Верно! Но это в том случае, если об этом узнают… - томно продолжала она. - А если нет?
И потянувшись за вином, она заманчиво развела ноги в стороны, между которых ему вновь стала видна вся узенькая полосочка трусиков, туго обтягивающая её девичью письку.
- Ты что, Алён? – не на шутку испугался он. – Если твоя мама узнает, она нас обоих убьёт!
- Не бойтесь дядя Олег, не убьёт! Ей и так достаётся куда больше, чем мне – невозмутимо наполняя бокалы, прошептала она. - Вы думаете, что ей жалко будет, если я с вами. . .
