Да она скорее в петлю полезет чем сделает это.
Мы выпили коньяку и боль в висках отступила.
- Не нужно мне было вмешиваться в вашу жизнь - каялась Мария Ивановна - Люба все глаза выплакала, ждет тебя, да и дочь без отцовского глазу распустилась, с мальчиками в подъездах зажимается, как бы в подоле чего не принесла.
Слова о дочери вывели меня из равновесия - будучи сам любителем молодых тел, я знал как манят малолетки здоровых мужиков.
- Вернусь сучке, ремнем весь зад вспорю - свирепею я, ослепленный отцовской ревностью.
- Вот и вернись - радуется теща и подливает коньяк - хозяин бабам нужен.
Мы тут с Павлом (мой тесть, якорь ему в бок) посоветовались - бери его девятку, он все равно на ней никуда не ездит.
Машина эта уже 10 лет была предметом наших задёров с тестем. А теперь вот получи на блюдечке с голубой каемочкой.
- Кроме того я решила переписать на Иру (мою дочь) бабушкину квартиру.
Ну разве можно сердиться на такое милое существо?!
Все предыдущие обиды теперь казались мелкими, нелепыми и даже смешными. В один момент я забыл о Марине и Свете и о том, что снова придется ворочать мускулами и изображать порядочного семьянина.
Мы допили коньяк и поехали смотреть бабушкину квартиру(теща настояла). В гостиной стоял отлично сервированный стол.
- Вот и рояль в кустах - улыбалась выбеленными зубами теща.
Я бахнул шампанским.
- За тебя - зазвенела бокалом теща и взгляд ее переменился.
От выпитого в глазах стояло сияние и в силу вступило правило о том что красота женщины улучшается с каждой выпитой рюмкой. Мария Ивановна освещенная лучом заходящего солнца показалась мне почти девочкой. Сколько ей, пытался вспомнить я, напрягая вяленые мозги.
Мне 34, жене30, а ей 47 или 48 (она рано родила). Разве это возраст для бабы - самый смак. Как это я раньше почитал ее за старуху - искренне удивлялся я.
